Волк. Стая - Страница 88

…Утро четвёртого дня после ходовых испытаний выдалось солнечным. День обещал быть очень хорошим. Яркие лучи отсвечивали от гладкой поверхности моря, но в Ниро напряжение, царившее в воздухе, ощущалось просто физически. Четыре железных чудовища лениво парили на выходе из бухты, за каменным молом. На берегу же кипела суета – подразделение за подразделением грузилось на большие деревянные плашкоуты с откидными аппарелями. Ржали кони, громко звучали команды, грохотали по откинутым аппарелям колёса полевых пушек и зарядных ящиков. Но всё делалось чётко, быстро, без лишней суеты.

– Посадка закончена, сьере барон. – Передо мной вырос назначенный императором Атти командиром мой бывший подчинённый, сравнявшийся со мной в звании – когда-то бывший младший лейтенант, а ныне капитан Марк Стор, прошедший со мной всю кампанию.

Я киваю ему и трогаю коня. Жеребец вносит меня на палубу десантной баржи. Спрыгиваю с седла, отдаю приказ:

– Пошли, ребята!

Не по уставу, но лучше уж так, чем казёнными словами.

В небо взвивается небольшой жёлтый флаг, и по этому сигналу вскипает вода за броненосцами. Прочные канаты медленно натягиваются, следует лёгкий толчок начала движения. Кони испуганно ржут, но солдаты быстро их успокаивают. Впрочем, лошадей немного. Только для орудий и небольшого обоза. Кавалерии с нами нет. На островах она ни к чему, там раздолье для пехоты. Лучше взять с собой больше солдат, чем всадников.

Вот моя баржа оставляет за собой сторожевые башни, сложенные из древних седых камней, покрытых белым налётом соли после зимних штормов. Наверху правой из них на площадке для требучета замечаю огненные волосы Яяри. Она настаивала отправиться с нами, но я запретил ей эту самодеятельность строжайшим образом, не в её положении! Скоро снова животик на нос полезет, а всё туда же, в бой! Машу ей рукой: мол, не волнуйся. Всё будет хорошо.

Оказавшись за пределами бухты, сразу ощущаю волнение. Баржа плоскодонная, поэтому качка ощущается не слабо. Но броненосцы уверенно и неторопливо тащат по три плашкоута, и никаких неприятностей я не предвижу. Ни течей, ни других проблем. Так что скоро уже будет поставлена окончательная точка над пиратским промыслом в морях Фиори.

На нашей островной базе на мгновение притормаживаем, и на борт поднимается командир гарнизона. Он докладывает последние сведения оттуда. Ничего необычного, так что план операции не меняем. Снова начинаем движение, но теперь кормщикам, бывшим рыболовам, приходится попотеть, орудуя длинными вёслами, потому что фарватер узок и извилист. Но хвала богам, минуем его без происшествий, и вот перед нами открывается вход в бухту Явуара, главного города пиратской вольницы, нечто вроде старинного Порт-Ройяла или Крыма на Руси времён покорения ханства.

Концы отданных буксировочных тросов плюхаются в воду, на баржах их торопливо вытягивают на борт. Тем временем скользнувшие с застопоренными машинами по инерции вперёд корабли снова дают ход, расходясь по фронту. «Малыши» по флангам, а «Фиори» медленно устремляется к центру. Десант ждёт, когда будет подавлена береговая оборона. Пираты, разумеется, предупреждены о нападении, было бы глупо надеяться на обратное. Они засекли нас ещё по пути к островам, так что время приготовиться у них было. Но они явно не ожидали того, что увидели. Толпы людей на берегу, испуганные крики, скрип метательных машин и вопли тягловых животных сливаются в один неумолчный ропот, повисающий тяжкой тучей над чёрными от смолы причалами, где сооружены щитовые заграждения. Торчат наконечники копий, видны мечи и сабли. Мужчины, женщины, подростки. Пираты вышли все. Меня передёргивает, но это не страх, а нервы. Убивать женщин и детей как-то… А придётся. Картечь не разбирает кого. А класть головы своих солдат, воинов империи, которой давал присягу, я не намерен.

– Поднять чёрный флаг!

Сигнальщик бросает на меня полный страха взгляд, затем тянет фал. Громадное чёрное знамя Империи медленно ползёт вверх. Ни ветерка, и оно повисает мрачной тряпкой. Но цвет ткань не изменила, и, отвечая приказу на головном броненосце, гулко рявкает носовая башня. Тут же ей вторит кормовая, потому что корабль уже развернулся правым бортом к берегу, и спустя несколько секунд пирс вспухает огненным облаком прямого попадания. А что тут мазать? С дистанции в триста метров, да ещё из единорогов? Действие снаряда просто ужасающе. Когда пламя опадает, я вижу торчащие из воды обломки, куски непонятного происхождения, камень чуть закопчён, потому что весь кусок причала превратился в прах. По краям громадного пролома на уцелевшем настиле валяются груды тел разной степени сохранности, а спустя мгновение из-под них начинают сочиться в воду алые ручейки. Пока перезаряжаются башенные жерла, в дело вступают меньшие бортовые калибры. Прямо над головами защитников рвутся шрапнельные снаряды. Это, конечно, не сегментные с дистанционным управлением, но тоже виден смертоносный результат. Заряды лопаются, и во все стороны с визгом устремляется рой стальной крупы, прошивающей кожу доспехов легче, чем бумагу.

Я заворожённо слежу за избиением противника, не в силах оторваться от зрелища восхитительнейшей бойни, потому что ничем иным это истребление не назовёшь. Впрочем, жалости у меня к ним нет. Слишком много мне рассказали, кое-что видел собственными глазами. Ну и напоследок – на заднем плане пиратов я вижу колья с насаженными на них людьми, корчащимися в агонии. Это рабы…

Первый плашкоут с визгом вылетает на берег, разогнанный гребцами. Вёсла летят на песок, падает аппарель, и по ней с рёвом, держа ружья с примкнутыми штыками наперевес, выбегают солдаты. Навстречу откуда-то вываливается отряд пиратов с мечами и копьями, мои бойцы замирают будто вкопанные, и тут же со стволов срывается пламя выстрелов. Тяжёлые пули прошивают доспехи, разносят на куски черепа, рвут металл кольчуг и доспехов. Пока враги пытаются прийти в себя после ошеломления грохота пальбы, воины уже сблизились и начинают работать штыками. Не знаю, что Атти намудрил с металлом, но гранёные острия пронзают любую защиту, из металла, кожи, стёганого хлопка, словно паутину. Мгновение, и пираты истреблены до последнего. Наша очередь. Баржа врезается в остатки пирса, проламывая остатки свай, падает мостик, и меня ненавязчиво отталкивают назад. Кто-то из бойцов извиняется: